Купить как-нибудь довоенную «Лейку», повертеть ее в руках и поснимать – это у меня был такой многолетний пункт в виш-листе. Просто чтобы понять – насколько различается «легендарное немецкое качество» и «легендарное советское качество» - благо, полностью идентичный «Лейке» «Зоркий» первой модели в моих руках уже довольно давно, и впечатление свое о нем я давно составил.
А тут вот подвернулась именно что Leica II, причем ранняя (1932 год выпуска), причем в отличном состоянии – уж не знаю, хорошо отреставрированная или просто почти не пользованная. Я купил ее за приличную, но не космическую цену у наследников полковника авиации, Героя Советского Союза Алексея Решетова – ему аппарат и принадлежал. Причем конфигурация, в которой «лейка» мне досталась – весьма нестандартная: на немецкое «тулово» был накручен один из первых серийных экземпляров «красногорского Зоннара», он же ЗК – светосильного 50 мм/1.5. Будущего Юпитера-3.
Вот такая красавица:
Я уже отснял на «Лейке» несколько пленок и попробую сделать некоторые выводы относительно ее использования в современном мире и отличий от «Зоркого» и «ФЭДа». Здесь и далее картинки сделаны одним из двух советских штатников – либо упомянутым ЗК (который в процессе теста у меня быстро купили), либо тубусным Индустаром-50 3,5/50 мм, который у меня завалялся в практически новом состоянии.
1. Дизайн и эргономика
В 30-х годах прошлого столетия камеры Leica были чем-то вроде нынешней продукции Apple – дорогущими гаджетоманскими штуками, которые при этом действительно были лучше всех конкурентов – на своем, специально под себя сформированном, поле. Так же, как контора Джобса ввела в жизненный уклад современного человека смартфоны, «Лейка» придумала, как ввести в жизненный уклад «продвинутого» человека 20х – 30х узкопленочную фотокамеру.
В 1925 году, когда Leica Оскара Барнака только вышла на рынок, большинство фотографов отнеслись к ней скептически – мелкий формат означает невысокое разрешение на отпечатке. Поэтому потребовался маркетинг и промоушн: уже в 1926 году «Лейку» в качестве приза на фотоконкурсе получает ушедший недавно из медицины в фотографию Пауль Вольф. И пишет множество статей о перспективности узкого формата, и становится фотографической звездой, поучаствовав в открытии нового визуального языка «лейкографов».
Итак, беру в руки экземпляр 1932 года выпуска. Это модель II, она же на американском рынке D – со встроенным дальномером. Первая модель была без него, как первый айфон без технологии 3G.
Никаких криволинейных поверхностей: камеру чертили линейкой и циркулем. Тем не менее руки нигде не натирает (а есть камеры, которые таки да, и притом пребольно!), лежит как влитая. Валик взвода справа вместо привычного для поздних пленочников курка: на самом деле, им можно взводить так же быстро, как и курком. Просто надо не двумя пальцами крутить валик за верх, а боковой поверхностью правого указательного «проскользить» по рифленой головке.
Спусковая кнопка – действительно главное с точки зрения эргономики устройство аппарата. От привода спуска затвора зависит время реакции на нажатие – а уже от времени реакции зависит, какие именно лица будут получаться на портретах и какая фаза движения будет «запротоколирована» при уличной и спортивной съемке.
Лично для меня именно «леечная» реакция на нажатие кажется оптимальной. Дольше, чем на центральных затворах складных камер, но короче цифровиков и зеркалок. И еще довольно солидный, но не тугой упор пальца: легче «Смены» и аналогичных дешевых камер со сложным приводом затвора, но тяжелее невесомых курков «гармошек».
Оптимальный «леечный» хват камеры сохранился по сей день на цифровых зеркалках: правая рука обнимает «тушку» с торца, указательный палец на спусковой кнопке, выдержки выбираются указательным и большим пальцами правой руки. За фокусировку, диафрагму и «недрожание» отвечает левая рука: ладонь подпирает левый край «тушки», пальцы на объективе.
2. Как снимает
Объектив ЗК 1,5/50 мм – шикарный (к тому же коллекционная ценность). Что же касается самой камеры, то у «Лейки», по ощущениям от съемки, действительно есть кнопка «Снять шедевр». Разницы между «тем, что хотел снять» и «тем, что получилось» - практически нет. В отличие от многих других советских и импортных аппаратов.
Валик вместо курка – совершенно не смущает. Заправка пленки через нижнюю крышку – куда медленнее, чем через заднюю, но приноровиться не проблема. А вот что действительно неудобно (мне, очкарику) – это раздельные окуляры видоискателя и дальномера. Мой «стандарт» - Зоркий-4 – несравненно удобнее в этом плане, тем более что там есть диоптрийная подстройка. «Лейки» обзавелись этим только в середине 1950-х, с появлением М-серии. Спусковая кнопка лишена дырки под тросик – это, собственно, потому что до войны Leica позиционировала свои камеры как предназначенные ПРЕЖДЕ ВСЕГО для съемки с рук, а уж только после этого – как универсальные.
Видоискатель светлый, механика надежная, а шторки (за долгую жизнь камеры их, видимо, уже меняли) – весьма свежие. В общем, очень и очень радостный аппарат. Объективы у них с «Зоркими» взаимозаменяемы (с ФЭДами сложнее – довоенные модели были с неунифицированным рабочим отрезком). Есть и современная оптика с 39-й резьбой, делающаяся под камеры Bessa, которые производит японская Cosina.
Другое дело, что хорошие экземпляры «Зоркого» (об одном таком – следующий тест-драйв) отличаются от «Лейки» ровно одним – теми миллисекундами реакции на нажатие спусковой кнопки и миллиграммами усилия. Которые и создают разницу.
Немного о ценах: Leica II первоначально стоила в Штатах (это был их главный рынок) около 300 долларов. Очень солидно по тем временам – чуть дешевле, чем автомобиль Ford V8 в небогатой комплектации. Но с появлением новой модели – Leica III (F), которая оснащалась замедлителем выдержек до 1 с. – цены снизились, и в 1938 году «вторую» Лейку предлагали уже за $99. Все равно это было раза в 2 дороже приличных фолдеров и в 4 раза дороже бакелитовых американских узкопленочных дальномерок.
А тут вот подвернулась именно что Leica II, причем ранняя (1932 год выпуска), причем в отличном состоянии – уж не знаю, хорошо отреставрированная или просто почти не пользованная. Я купил ее за приличную, но не космическую цену у наследников полковника авиации, Героя Советского Союза Алексея Решетова – ему аппарат и принадлежал. Причем конфигурация, в которой «лейка» мне досталась – весьма нестандартная: на немецкое «тулово» был накручен один из первых серийных экземпляров «красногорского Зоннара», он же ЗК – светосильного 50 мм/1.5. Будущего Юпитера-3.
Вот такая красавица:
Я уже отснял на «Лейке» несколько пленок и попробую сделать некоторые выводы относительно ее использования в современном мире и отличий от «Зоркого» и «ФЭДа». Здесь и далее картинки сделаны одним из двух советских штатников – либо упомянутым ЗК (который в процессе теста у меня быстро купили), либо тубусным Индустаром-50 3,5/50 мм, который у меня завалялся в практически новом состоянии.
1. Дизайн и эргономика
В 30-х годах прошлого столетия камеры Leica были чем-то вроде нынешней продукции Apple – дорогущими гаджетоманскими штуками, которые при этом действительно были лучше всех конкурентов – на своем, специально под себя сформированном, поле. Так же, как контора Джобса ввела в жизненный уклад современного человека смартфоны, «Лейка» придумала, как ввести в жизненный уклад «продвинутого» человека 20х – 30х узкопленочную фотокамеру.
В 1925 году, когда Leica Оскара Барнака только вышла на рынок, большинство фотографов отнеслись к ней скептически – мелкий формат означает невысокое разрешение на отпечатке. Поэтому потребовался маркетинг и промоушн: уже в 1926 году «Лейку» в качестве приза на фотоконкурсе получает ушедший недавно из медицины в фотографию Пауль Вольф. И пишет множество статей о перспективности узкого формата, и становится фотографической звездой, поучаствовав в открытии нового визуального языка «лейкографов».
Фото П. Вольфа
В моду на 35-мм фото фирма Эрнста Лейтца вложилась как следует, и уже в 1928-29 годах «лейки» были остромодными гаджетами. Появились следующие герои узкой фотографии – Александр Родченко у нас и Анри Картье-Брессон в Европе. Имидж «штучки для очень продвинутых и современных арт-людей» у «леек» держался до середины 30-х, когда эти аппараты стали обычным буржуазным атрибутом. Не потеряв, конечно, своих свойств для фоторепортеров.Итак, беру в руки экземпляр 1932 года выпуска. Это модель II, она же на американском рынке D – со встроенным дальномером. Первая модель была без него, как первый айфон без технологии 3G.
Никаких криволинейных поверхностей: камеру чертили линейкой и циркулем. Тем не менее руки нигде не натирает (а есть камеры, которые таки да, и притом пребольно!), лежит как влитая. Валик взвода справа вместо привычного для поздних пленочников курка: на самом деле, им можно взводить так же быстро, как и курком. Просто надо не двумя пальцами крутить валик за верх, а боковой поверхностью правого указательного «проскользить» по рифленой головке.
Спусковая кнопка – действительно главное с точки зрения эргономики устройство аппарата. От привода спуска затвора зависит время реакции на нажатие – а уже от времени реакции зависит, какие именно лица будут получаться на портретах и какая фаза движения будет «запротоколирована» при уличной и спортивной съемке.
Лично для меня именно «леечная» реакция на нажатие кажется оптимальной. Дольше, чем на центральных затворах складных камер, но короче цифровиков и зеркалок. И еще довольно солидный, но не тугой упор пальца: легче «Смены» и аналогичных дешевых камер со сложным приводом затвора, но тяжелее невесомых курков «гармошек».
Оптимальный «леечный» хват камеры сохранился по сей день на цифровых зеркалках: правая рука обнимает «тушку» с торца, указательный палец на спусковой кнопке, выдержки выбираются указательным и большим пальцами правой руки. За фокусировку, диафрагму и «недрожание» отвечает левая рука: ладонь подпирает левый край «тушки», пальцы на объективе.
2. Как снимает
Объектив ЗК 1,5/50 мм – шикарный (к тому же коллекционная ценность). Что же касается самой камеры, то у «Лейки», по ощущениям от съемки, действительно есть кнопка «Снять шедевр». Разницы между «тем, что хотел снять» и «тем, что получилось» - практически нет. В отличие от многих других советских и импортных аппаратов.
Валик вместо курка – совершенно не смущает. Заправка пленки через нижнюю крышку – куда медленнее, чем через заднюю, но приноровиться не проблема. А вот что действительно неудобно (мне, очкарику) – это раздельные окуляры видоискателя и дальномера. Мой «стандарт» - Зоркий-4 – несравненно удобнее в этом плане, тем более что там есть диоптрийная подстройка. «Лейки» обзавелись этим только в середине 1950-х, с появлением М-серии. Спусковая кнопка лишена дырки под тросик – это, собственно, потому что до войны Leica позиционировала свои камеры как предназначенные ПРЕЖДЕ ВСЕГО для съемки с рук, а уж только после этого – как универсальные.
Видоискатель светлый, механика надежная, а шторки (за долгую жизнь камеры их, видимо, уже меняли) – весьма свежие. В общем, очень и очень радостный аппарат. Объективы у них с «Зоркими» взаимозаменяемы (с ФЭДами сложнее – довоенные модели были с неунифицированным рабочим отрезком). Есть и современная оптика с 39-й резьбой, делающаяся под камеры Bessa, которые производит японская Cosina.
Другое дело, что хорошие экземпляры «Зоркого» (об одном таком – следующий тест-драйв) отличаются от «Лейки» ровно одним – теми миллисекундами реакции на нажатие спусковой кнопки и миллиграммами усилия. Которые и создают разницу.
Немного о ценах: Leica II первоначально стоила в Штатах (это был их главный рынок) около 300 долларов. Очень солидно по тем временам – чуть дешевле, чем автомобиль Ford V8 в небогатой комплектации. Но с появлением новой модели – Leica III (F), которая оснащалась замедлителем выдержек до 1 с. – цены снизились, и в 1938 году «вторую» Лейку предлагали уже за $99. Все равно это было раза в 2 дороже приличных фолдеров и в 4 раза дороже бакелитовых американских узкопленочных дальномерок.
